В период поступлений в вузы единый экзамен – тема актуальная, и не только для абитуриентов. Дискуссии о том, хорошо это или плохо продолжаются в обществе. Но спор о плюсах и минусах ЕГ далеко не так безобиден, как может показаться. За бурным обсуждением формы приема в ВУЗы как-то теряется главное: вопрос не в том, кто и как будет поступать в университеты сегодня, а в том, кто и как будет преподавать в них завтра.
ГРИГОРИЙ ТОМЧИН: Мне совершенно непонятно, почему проблема единого экзамена сегодня рассматривается как ключевая в высшей школе. Это совершенно не соответствует истине. Но общество воспринимает это именно так: мол, все у нас хорошо, только еще со вступительными экзаменами определиться. А тем временем, речь идет о выживании высшей школы. И последние постановления правительства, касающиеся, высшей школы оставляют ей мало шансов.
Хорошо это или плохо, но страна живет при товарно-денежных отношениях. Товарно-денежные отношения, это не только свобода ходить на рынок. Товарно-денежные отношения должны использовать любой товар, и чем он более уникальный, тем он дороже. Все, что делают люди руками, может быть воспроизведено. А наиболее уникальный товар – это интеллект. И нельзя пользоваться интеллектом, как нефтью как чистым сырьем. Это тоже своего рода сырьевая игла. Когда мы говорим, что у нас – самые лучшие ученые, но ничего не делаем, чтобы предоставить им условия для работы внутри страны, это хуже, чем продажа нефти. Это чистая благотворительность, без всяких выгод, даже моральных или имиджевых для государства. Мы должны стимулировать создание индустрии «огранки интеллекта» здесь, у нас. Это возможно только при нормальной системе высшего образования.
И сегодняшние крайне не продуманные решения правительства о том, чтобы прекратить всякую коммерческую деятельность в вузах, угрожают лишить высшую школы перспектив. Я, конечно, понимаю, что вузы начинают использовать недвижимость в коммерческих целях, и может быть это и надо ограничить, но не раньше принятия других решений, которые дадут возможность высшей школе зарабатывать там, где она призвана зарабатывать – в науке. Необходимо создать условия для укрупнения научных школ на базе вузов. Научные школы не могут существовать вне системы высшего образования. И для того, чтобы запустить это процесс достаточно принять решение, которое даст право на исполнение научно-исследовательских работ по заказу государства только высшим учебным заведениям. И уже вузы будут привлекать ученых из отраслевых и академических НИИ, которые придут в высшую школу и заниматься научно-исследовательской деятельностью, и преподавать.
Очевидно, что государство в сегодняшних условиях не в состоянии содержать вузовскую науку, отраслевую науку и науку академическую. Но вывод, который напрашивается из этого положения – вовсе не том, чтобы уничтожить науку в вузах, превратить отраслевые НИИ в лаборатории при предприятиях, а поддерживать лишь Академию. Необходимо сохранить все, сконцентрировав науку в вузах. Это мировая практика, и точно также рождались отечественные университеты, так они развивались. Нужно лишь восстановить утраченную логику развития.
Это неизбежно повлечет за собой развитие вузов, их укрупнение, что нужно приветствовать. Крупные, мощные, градообразующие университеты, с сильнейшими научно-исследовательскими центрами в своей структуре – это нормально. И это более эффективно, чем сотни мелких новообразованных вузов с разными названиями и аудиториями, но практически с одинаковым составом преподавателей…
У нас будет меньше вузов, при большем количестве студентов и преподавателей. В Бостоне всего 5 университетов, а студентов гораздо больше, чем во всех вузах Санкт-Петербурга вместе взятых. И какие это университеты? Один Гарвардский университет занимает значительную часть Бостона, как города.
При условии, что научные исследования заказываются исключительно вузам, сильные НИИ объединятся с университетами, но не поглотят их. Это и даст возможность создания серьезных научно-образовательных центров, где будут созданы условия для нормальной работы преподавателей и ученых, организован поиск молодых и талантливых научных кадров из сегодняшних студентов.
Что же касается академической науки, то я глубоко убежден, что Академия Наук должна быть общественным органом, статусным. В нее должны стремиться академики, чтобы получить статус. А сейчас получается, что Академия функционирует, как индустрия. И иерархия в индустрии чиновничья, а не статусная. И там – использование недвижимости начинает превалировать, и там – бедность академиков. Бедность академиков и богатство эксплуатирующих недвижимость.
Если государство будет распределять гранты на исследования через вузы, мы получим возрождение научных школ, улучшение финансирования высшего образования, резкий подъем рейтингов наших университетов, что стимулирует интерес к ним не только российских абитуриентов, но и студентов и аспирантов из-за рубежа.
К этому нужно добавить, что помимо формирования крупных научных школ при вузах, важно защитить интеллектуальную собственность, продукт научно-исследовательской деятельности. И здесь нужен закон, согласно которому, если государство заказывает вузу научную работу, и в процессе исполнения этой работы рождается интеллектуальная собственность, то она не принадлежит государству, а принадлежит исполнителю. Государство может определять ряд ограничений на использование интеллектуальной собственности, связанных с безопасностью в широком смысле этого слова. Но сама собственность принадлежит исполнителю, и только исполнитель может распоряжаться ей. Государство не должно претендовать на то, чтобы быть собственником изобретения или открытия. Оно может регулировать или ограничить использование интеллектуальной собственности, если это необходимо, исходя из стратегических интересов. И то за плату.
Вот эти две позиции: научные исследования через вузы и защита прав на интеллектуальную собственность, примененные обязательно вместе могут создать и создают условия для развития высшего образования. Только так, потому что это – мировой опыт.
А единый экзамен – это частности, которые только отвлекают общественность от действительно серьезных проблем высшей школы и вопросов ее дальнейшего развития.
|