Аналитика

Что касается вообще итогов приватизации, здесь нужно немного вернуться назад. Приватизация была одним из инструментов реформы экономической. Причем это единственный инструмент, который сделан последовательно. Однако приватизация - необходимое, но недостаточное условие для экономического роста. Вот нет приватизации – дальше можно делать что угодно, никакого экономического роста не будет. Но если она есть – это еще не значит, что экономический рост будет, это только заложена основа. Это первое.
Второе – бытует мнение, что вся приватизация сделана на одной нормативной базе, была программа приватизации, как задумано – так оно и сделано. На самом деле это относится ко всей приватизации, кроме приватизации топливно-энергетического комплекса. Его приватизировали вопреки желаниям той группы реформаторов - Чубайса, Гайдара. Это не означает, что вообще вопреки - они хотели приватизировать ТЭК, но не по той схеме, по которой это было сделано. В самом начале было два указа: указ о приватизации топливно-энергетического комплекса и специальный указ о Газпроме. И вот эти специальные указы как раз и нарушали общий порядок приватизации. Именно тогда те, кто говорят сегодня, что эта приватизация была плохая, пролоббировали эти указы. И тогда и были созданы монополисты, которые сегодня мешают. Теперь приходится реформировать все, что было приватизировано не по общей схеме.
Еще одна часть, которая была сделана не по общей схеме, – это знаменитые залоговые аукционы. В конце 95-го, 96-ого года денег в бюджете страны не было вообще. Черномырдин колебался: то идем в рынок, то не идем, и тогда вся страна учила премьера рынку. Все это создало ситуацию непоследовательности реформ, то есть приватизация шла, а все остальное – нет, и возникли неплатежи, дефицит денег, который можно было покрыть продажей крупных, уже подготовленных к продаже предприятий. Но это только называется «быстрая» продажа, она занимает полтора года по общему закону. Поэтому было понятно, кто будет покупателем, и тогда к этим покупателям просто обратились: мы с вами сыграем со всеми не конкретно каждым, а со всеми. Но этих покупателей был ограниченный круг. И этот ограниченный круг заранее вложил деньги в бюджет и этим спас зарплаты, страну от развала, а потом получил собственность. Такой была суть залоговых аукционов, но они были выполнены абсолютно в правовом поле, тогда существовавшем.
Теперь о том, как я оцениваю итоги приватизации. Я оцениваю их как плохие, потому что не все приватизировали. Хотя такой широкомасштабной приватизации не было нигде в мире. Нигде не было продано 124 тысячи юридических лиц. Это только тогда, за 3 года. В чем же тогда – плохо? Плохо в том, что на сегодня осталось порядка 6 тысяч государственных унитарных предприятий, стратегических там – 700, и я не понимаю, что такое – стратегическое предприятие. «Юнайтед Текнолоджи», которое делает всю оборонную технику Соединенных Штатов - стратегическое предприятие или нет? Оно полностью не принадлежит государству. Мало того, там японских владельцев больше, чем американских. Государственная тайна не имеет отношения к собственнику, есть директор, который обязан хранить государственную тайну, вот в этом кусочке он ее собственнику не раскрывает. Зато эта компания – сильная, и всегда хватает денег на оборонку, и всегда оборонная техника – передовая. Вот поэтому я не понимаю.
При нынешней любви чиновников и силовиков к государству, они больше 700 стратегических предприятий из себя не выдавили. И созданы они не тогда – сейчас. Но осталось порядка 6 тысяч предприятий, акционерных обществ, где есть государственные пакеты по 2-4%. Причем это сильно мешает самому предприятию, потому что размывать государственный пакет нельзя без согласия предприятия, но государство на это не соглашается. Как следствие, привлекать инвестиции нельзя, эмиссии проводить нельзя. А там, где контрольный пакет государства – вообще не понятно, что делать. Вот таких 6 тысяч.
Казалось бы, 124 – и каких-то 12, но эти 12 тысяч в себестоимости каждого продукта, который выпускается на территории России, порядка 40% - это государство, потому что это – Газпром, это РАО ЕС России. Потому что в каждом товаре есть газ, в каждом товаре есть регулируемые цены, поэтому нам до свободного рынка и до того скачка, который может принести приватизация, еще далеко. Мы еще должны ускоренными темпами доделать. У нас третий год не исполняется программа приватизации. Вместо того, чтобы приватизировать все хвосты, вместо того, чтобы обеспечить рост экономики, правительство выбирает одну какую-нибудь компанию, со скандалом ее продает, обеспечивает деньги в бюджет, при этом вся пресса говорит, что продали дешево. Но все счастливые и довольные: одни – тем, что написали в газету, другие тем, что был скандал, третьи – что заполнили бюджет, четвертые – что выполнили план по бюджету. Приватизация не сдвинулась с места, у людей появился еще один отрицательный заряд на приватизацию – и ничего не сдвинулось с места. Вот что происходит.
Теперь о нарушениях законодательства. В 93-ем году из Москвы в Петербург приехал Председатель подкомитета по приватизации Филиппов Петр Сергеевич - депутат Верховного Совета, прочел одну лекцию, сказал, что будет читать каждую субботу для всех, приходящих с улицы, потом уехал и больше не приезжал. И тогда мы читали эти лекции целый год по субботам. Вся лекция занимала 30 минут, мы читали по очереди. Почему 30 минут? Потому что на 31-ой минуте уже нечего было рассказывать. Все законодательство укладывалось в 30 минут, поэтому нельзя было его нарушить. Потом мы проводили семинар 3 дня, и все не прочитали, нормативная база создавалась вместе самой продажей. Были ли ошибки – были. Была ли коррупция в этих ошибках – была. Но больше всего этого было внутри государства.
Могу рассказать интересный случай. Мы тогда вели чековые аукционы. Раз в неделю было 15 аукционов в городе, проводили их по средам, и была какая-то средняя цена на этих аукционах. А когда есть средняя цена, то коррупции нет. И вдруг эта средняя цена подскочила в 10 раз. Оказывается, есть американские пенсионные фонды - Matual fund, это страховые фонды, у которых расписано, какие пакеты они должны покупать. И у них тогда в мире не было рисковых пакетов, а в России были. Поэтому они пришли в Питер и купили – на все. Причем они покупали на 10%, тогда была заявка второго рода, где указывался процент. То есть ни контроля, ничего. Цена подскочила. Здесь никакой коррупции не было.
Могли ли мы сделать приватизацию без директора? Нет. Мы должны были заинтересовать директора. Иначе ни одно предприятие приватизировано не было бы. Если вам хоть один директор скажет, что его насильно заставили, то он врет. Невозможно было без его желания приватизировать предприятие, потому что только он один, директор, знал, что у него есть на предприятии. У нас же не было никакого учета, хотя Ленин и говорил: «Социализм – это учет». «Где у тебя границы предприятия? – А вот там забор и там…куда-то дальше».
Возьмем, к примеру, знаменитый «Авиастар». Еще до приватизации Ельцин подписал трудовому коллективу указ на крыле самолета. Но «Авиастар» – крупнейшее предприятие авиационной техники: три ряда колючей проволоки, цех, дальше 2 километра – два ряда колючей проволоки, еще 2 километра – ряд колючей проволоки. И дальше степь. Что, где, у кого сколько земли - неизвестно. Когда я у директора предприятия требовал план земельного участка, его хватал инфаркт. Но мы-то не могли ждать, потому что, не создав базу частной собственности, мы не могли делать ни свободные цены, ничего - все бы поразила жуткая коррупция.
Сегодня пересматривать итоги приватизации, это значит – что? Отобрать у одних, отдать другим? Тогда придут следующие, отберут у этих, и так далее. Но как только мы это сделаем, инвестиций не будет. Даже с ЮКОСом сегодня – все эти долгие суды. Там приватизационные преступления – все сняты, там больше налоговых преступлений. Потому что частная собственность должна быть священна, и только это - необходимое условие развития экономики. Если я купил, то у меня никто не придет отбирать.
Сейчас демократы, к которым я тоже отношусь, хвалят Ющенко. Но нельзя даже ради власти, даже ради демократической революции, обещать своим соратникам отбирать у кого-нибудь что-нибудь. А то начинается: - Криворожсталь, Киевское «Динамо» - и поехали. Олигархов очень много, все предприниматели – олигархи. Почему? Потому что у каждого чиновника свой уровень олигархов. У правительства – всем известные. А у постового милиционера - 7 ларечников, 7 олигархов. Они для него олигархи, и если там можно, то и здесь можно. Значит, на любом уровне можно. На самом деле нельзя – это рушит экономику. Поэтому пересматривать итоги нельзя. Безболезненно - невозможно.
Что же делать? Можно наказать тех чиновников, которые что-либо подписывали тогда, не отбирая у новых собственников, чтобы за это не платил конкурент по рынку. А то у нас не только чиновники, у нас частные предприниматели начинают использовать эту ситуацию в борьбе с конкурентами: прокурор туда сходит отберет, а потом вернется и здесь все отберет. Если там были уголовные дела, если там кого-то убивали - надо наказывать за эти дела. Но не отбирать у собственника ни в коем случае. Президент дал указание сократить срок давности сделок по приватизации с 10 до 3 лет, и прокуратура уже сказала, как она будет действовать. Однако в законодательстве есть еще одна статья – 208-я, в которой написано, что если нанесен вред, то срока давности по приватизации нет. Так вот: эту 208 статью надо убирать одновременно с сокращением срока по приватизации.
Оставшиеся государственные предприятия, я считаю, необходимо вообще ликвидировать. У государства должно быть имущество, с которого нельзя получить доход, то есть имущество, необходимое для выполнения государственных функций - офис какого-либо учреждения, министерства, место, где государство выдает справки и зарплату. Но у самого предприятия дохода не должно быть. Оно должно сидеть на смете. То есть если государство, или муниципалитет, или субъект Федерации что-то хочет оставить себе, он должен заложить обслуживание этого в бюджет, но не получать ни дохода, ни прибыли. Тогда останется ровно столько имущества, сколько нужно для исполнения функций. Все остальное должно быть продано - лучше сразу в частные руки. Сразу у нас не получится, тогда хотя бы нужно перевести в акционерное общество. То есть система управления ГУПом – порочна. Даже 100% госакционерка – лучше. Потому что в ГУПы нельзя заложить нормального корпоративного принятия решений. ГУПы подчиняются директору и одному чиновнику, поэтому они оба и смотрят на ГУП как на источник собственных доходов.
Поэтому сегодня нужен закон о публичном имуществе, и он сегодня уже делается. В этом законе необходимо разделить имущество, которое используется для исполнения функций государства, и то, которое может приносить доход – оно должно быть все приватизировано. Неизвестно, когда проданы акции, но в преобразованных формах иного вида предприятий – негосударственных и немуниципальных – это должно обязательно быть. Вот в этом суть дальнейшего. И потом надо понять, что для нас стратегическое предприятие. Понять смысл и понять подход государства. Если государство все-таки старается платить деньги за стратегическую продукцию, то тогда не будет отбоя от исполнителей, потому что государственный заказ всегда почетнее, лучше договариваться с государством, и тогда не нужен перечень стратегических предприятий. А если государство собирается, чтобы стратегические предприятия делали продукцию, а оно за нее не платило – то тогда они рухнут. И тогда продукция будет никому не нужна. На сегодняшний день нам нужны будут вот эти поправки и нам нужно наконец исполнить всю программу приватизации, которая есть, может быть другими инструментами. Скажем, собрать все пакеты, которые меньше 50% сложить их в одну акционерку и поручить этой акционерке их продавать а акции этой акционерки котировать на разных биржах. Будет нормальный фонд, а если там будет хороший управляющий компанией, а можно объявить конкурс на ряд пакетов, будут продавать, покупать эти пакеты, то будет очень неплохой пенсионный фонд с очень неплохим имуществом, нормальным доходом, хорошим контролем. И тогда он бы приобрести больше доверия, у него был бы другой статус. И мы избавились от того, что продать никак не можем, потому что мы то боимся продать дешево, а дорого это никто не покупает, потому что никому это не нужно. Это покупает либо тот, у кого есть контрольный пакет, но он у него итак есть, ему просто государство мешает, он дорого не купит, а у кого его нет, так он его не купит, потому что там есть контроль. Потому что здесь нужен портфельный инвестор, а портфельный инвестор у государства покупать не будет, он покупает в объезд. ?????? Помните, я говорил об этих мучиал фондах, им все равно, кто там дальше управлять будет, были эти пакты рисковые, они купили, они выполнили свой закон и через месяц ушли. Подняли цену в 10 раз и ушли. Потом предприниматели долго их ругали – цену подняли. Нет, ими неплохо управляли, но цена назад не ходит на рынке, пришлось больше ваучеров давать. Тогда, кстати, и цена ваучера упала в полтора раза. Они же сначала не сообразили посмотреть ситуацию на ваучерном рынке, пришли и купили ваучеры в массовом порядке. То-то радости было у Дмитрия Васильева – он все боялся, что ваучеры у нас не будут покупать. Консультанты наши хорошо заработали. Нужно было рассказывать тупым американцам, что надо не переводить деньги из банка в банк, а пойти и купить ваучеры за наличные деньги и нести их в мешках прямо на аукцион – очень удобно. Зато когда к Чубайсу приехали английские специалисты, опытная компания, она может дать советы по приватизации, у нее за плечами очень много приватизированных предприятий, Чубайс спросил: «Сколько? – Пятнадцать предприятий». Чубайс сказал, хорошо, я сейчас позову своих заместителей, у них у каждого по несколько тысяч приватизированных предприятий.
Я бы хотела вернуться к залоговым аукционам и к аналитической записке, которую подготовила Счетная палата по итогам приватизации с 1993 по 2003 года. Счетная палата почему-то считает, что залоговые аукционы к приватизации как таковой вообще не относились и были проведены с огромным количеством нарушений. Каково Ваш мнение на этот счет?
Правовая система залоговых аукционов написана лучшими юристами страны. И если в Счетной палате то-то считает, что он лучший юрист, то я сомневаюсь. И ни один залоговый аукцион в реальном независимом суде оспорен быть не может.
А Вы считаете, что залоговые аукционы проходили как часть приватизационного процесса.
Но Вы знаете, это был иной метод. Он был введен в приватизацию и стал частью приватизационного процесса. Он не был до нее и не стал осле нее, но он был введен на некоторое время в российское законодательство, в полном соответствии с российским законодательством, с Гражданским кодексом. А у нас уже был Гражданский кодекс и очень неплохой. И это было очень смелый юридический шаг, необходимый в тот момент для страны.
А в Аппатитах там другая схема была? Инвестиционные заморочки?
Ну, другая. Автор всей схемы инвестиционных торгов в России – я. У приватизаторов записано: Дима Васильев – это чековые аукционы, был такой сильный юрист Альберт Сокин?, он умер уже – конкурсы, это Борис Липкин, а вот инвестиционные торги – это я. Все было прописано. Дело в том, что Чубайс не давал добро ни на один метод пока не придут к консесусу противоборствующие стороны. Вот, например, все они были против инвестиционных торгов, и пока мы с ним не пришли к консесусу, Чубайс не давал запускать эти торги. Также было со всеми методами, поэтому сказать, что это все изобретения американцев – нет, это все наше. Потом пошедшие в Польшу, Чехословакию, Германию, Македонию – куда угодно. Но мы базировались на рыночных механизмах для страны, в которой нет рынка. То есть создавали квази-рыночные механизмы. Нельзя было делать переводы со счетов, когда в России не было ни одного человека со счетом в банке, а завести счет в банке – денег не было.
Григорий Алексеевич, я хотела еще уточнить по поводу Украины, сейчас там назначили на пост главы фонда государственного имущества Семенюк, которая вообще известна как сторонница реприватизации, представитель социалистической партии
Я что-то ее вообще не знаю. Но плохо очень. Там есть один нормальный человек, которого я хорошо знаю, министр экономики, там есть Хандруев, а назначать человека, который против приватизации, это загубить приватизацию.
Российские предприниматели не пострадают, российские предприниматели всегда относились с улыбкой к украинской приватизации, там же до этого существовал метод троек, то есть тройка могла собраться и сказать, что ты неэффективно используешь имущество и отобрать.
А вот как к этому отнесется американское правительство, это другой разговор. Правда, у них тоже есть большой опыт: вот здесь мы вам помогли, а если у вас что-то плохо – сами разбирайтесь. Советом они готовы помочь, а вот – инвестиции, дело частное. А вот оплатить экспертов? Да, мы вам пришлем экспертов – они будут оплачены. Ну спасибо, тогда оставьте их у себя.