|
Акционерное общество: вопросы корпоративного управления
06:02:2004
На вопросы журнала «Акционерное общество: вопросы корпоративного управления» отвечает Председатель Комитета Государственной Думы 3-го созыва по экономической политике и предпринимательству, Президент Всероссийской Ассоциации приватизируемых и частных предприятий Григорий Алексеевич Томчин.
Журнал: Григорий Алексеевич, как Вы оцениваете результаты работы Думы прошлого созыва по развитию законодательства в части совершенствования регулирования деятельности акционерных обществ и защиты прав акционеров? Что удалось сделать? Что не удалось, но хотелось бы?
Г.А. Государственная Дума 3-го созыва была достаточно конструктивной. Удалось создать некий баланс между желаниями исполнительной власти и мнениями депутатов, которые в узкоспециальных вопросах, как ни странно, представляли интересы общества. Интересующие нас вопросы лежат в области так называемого корпоративного законодательства, и здесь тоже произошли положительные изменения. Прежде всего, завершена масштабная корректировка закона об акционерных обществах. В нем нашли отражение результаты практики применения этого закона, рожденного уже в новой России 1-й Государственной Думой. Сочетание судебной практики, практики проведения собрания акционеров, советов директоров, привлечения инвестиций, выход на рынок ряда компаний с акциями – все привнесено в законодательство. Поэтому закон об акционерных обществах можно назвать современным и соответствующим нынешнему положению дел.
Что не удалось сделать? Не удалось адресовать закон в будущее. То есть, с помощью корпоративного законодательства создать предпосылки для большей прозрачности компаний. У нас еще только создаются и корпоративное законодательство, и налоговая политика, и условия для развития фондового рынка. Последний в течение четырех лет оставался очень узким и развивался только в сфере голубых фишек – это нефть, газ, металлургия. Только в этих секторах рынка акции компаний были котируемыми. Остальной рынок не был открыто котируемый, в результате чего все проблемы были загнаны в основном внутрь акционерных обществ. Хотелось бы, чтобы все они компании выходили на рынок.
Журнал: Вы являетесь Президентом Всероссийской Ассоциации приватизированных и частных предприятий. Ассоциация создана с целью защиты интересов бизнеса. Однако известно, что у акционеров – владельцев компании, ее менеджеров и работников интересы объективно различаются. Чью позицию выражает Ваша Ассоциация?
Г.А. Эксперты Всероссийской Ассоциации приватизируемых и частных предприятий участвовали в создании этого законодательства. Ассоциация была одним из двигателей процесса совершенствования законодательства, касающегося акционерных обществ, и осуществляла обратную связь между Госдумой и самими акционерными обществами и компаниями.
Журнал: А можно ли вообще достигнуть баланса интересов между тремя этими группами?
Г.А. Речь идет о балансе интересов между владельцами и менеджерами. (Работники — это сфера действия нового Трудового Кодекса, в создании которого Ассоциация также принимала самое активное участие). А вот балансирование интересов между владельцами компаний и менеджерами – это один из важнейших вопросов рынка 20-начала 21 века. Потому что рецепта создания идеальных отношений между владельцем компании и менеджером не существует.
Даже если менеджер является владельцем, он следит только за развитием предприятия, а это сужает капитал, возможности, лишает маневра. Если менеджер полностью наемный, а владелец не вмешивается в управление, мы рискуем придти к тому, что менеджер прямо или косвенно будет стремиться отобрать собственность. Это проявляется в направлении финансовых потоков, что не всегда является прямым воровством, поскольку менеджер ради интересов предприятия вступит в противоречия с интересами капитала. Например, когда рынок данной продукции падает, предприятие совсем не обязательно развивать. И, может быть, эффективнее рядом построить новое, а это постепенно распродать, чего менеджер даже не может себе представить. Поэтому две крайних точки: менеджер – владелец и менеджер – наемник, не совпадают. Всякое соотношение – эфемерно. Если он старший акционер, у него больший пакет акций, то это все равно, что владелец, а если у него меньший, то это все равно, что наемный работник.
Российский менеджер всегда хочет перестроить все по-новому. Западное образование говорит, что, если ты пришел работать в компанию, не меняй все сразу, а немного подкорректируй, чтобы тебе интересно было. У нас же, если пришел новый директор, то, как правило, для начала он должен всех уволить, поменять правый фланг на левый, и распорядиться, что танки теперь будем пускать из подвала. И это не только у нас. В Америке переходы менеджеров с места на место часто тормозят развитие компании. Происходит некая деградация профессии менеджера. Поэтому иногда предпочтительнее нанимать европейцев, которые еще и сами головой немножко мыслят. Проблемы этих взаимоотношений есть. Тем не менее, можно как-то балансировать между интересами, а не натравлять менеджера и владельца компании друг на друга.
Журнал: Как Вы относитесь к проблеме поглощений? В отношении этой крайне актуальной для современной России проблемы приходилось слышать самые разные позиции: и, что поглощения вредны, поскольку нередко они ведут к прекращению деятельности поглощаемых предприятий, сопровождаются массовыми нарушениями прав акционеров. И напротив, что поглощения полезны, поскольку они – форма проявления «естественного отбора» в условиях рыночной экономики.
Г.А. Последние четыре года прошли под знаком этой тематики: слияния и поглощения. В ситуации, когда каждая фирма худо-бедно оптимизирует свои расходы, а для оптимизации расходов самое лучшее в России — это начать нарушать закон, то есть уходить из-под налогов, появились фирмы, которые раскручивают эти нарушения и в итоге забирают компании себе. Это весьма успешный бизнес. Такого агрессора не существовало бы, если фирмы работали бы открыто и по закону. Если в лесу болеют зайцы, значит волков мало: это естественный отбор. Поэтому я не говорю, что нужно поощрять слияния и поглощения или бороться со слиянием — поглощением. Эти явления должны существовать, но не в таких масштабах. Период, когда заплатил налоги – спишь спокойно, у фирмы денег больше нет, — у нас завершен. Теперь фирмы могут работать более или менее открыто, теперь от фирм требуется не наращивание прибыли за счет этих схем, а прозрачность и законность, тогда и слияний-поглощений будет меньше.
Все конфликты, особенно последнего года, (участвуя в них как эксперт, я в большинстве случаев стоял на стороне поглощаемых), вытекали из череды грубых ошибок, возникших до появления поглотителей. Лазейки уже были созданы. В основном это разделение имущества и деятельности, когда имущество принадлежит одной компании, а все сделки и расчеты осуществляет другая. Или разделение имущества, деятельности и работников, когда в одной компании хранится имущество, в другой проводятся сделки, а в третьей платят зарплату. Это недооформление земли, дочерних предприятий, холдингов, непрописание уставов.
Журнал: Сегодня в осуществлении «захватов власти» в акционерных обществах как никогда велика роль судебной системы. Многочисленные «сомнительные» решения по корпоративным спорам, обеспечительные меры, применяемые в интересах одной из сторон конфликта, стали повседневной практикой. Можно ли бороться с этим явлением, и как?
Г.А. Судебная система совершенно не соответствует нынешнему положению в России, нынешнему рынку, и целиком коррумпирована. Вообще всякая судебная система, которая позволяет толковать законы – порочна. Судьи не должны толковать законы, они должны их исполнять. А у нас по Конституции судам дано право толковать законы. Это основные вопросы, которые придется решать дальше, и это основные вопросы также и при слияниях-поглощениях. Все это в комплексе — борьба за прозрачность экономики, а отнюдь не борьба с поглотителями.
Журнал: У экономистов популярной стала проблема дивидендных выплат. В ряде западных стран существует практика судебных исков, предъявляемых акционерами к членам советов директоров и менеджменту в случае, если акционерное общество не выплачивает дивиденды, и его рыночная капитализация не растет? Как Вы считаете, обязано ли акционерное общество платить дивиденды своим акционерам при наличии прибыли? И надо ли такие выплаты сделать обязательными на уровне законодательства.
Г.А. Если компании продают акции на открытом рынке, этой проблемы не существует. Компания стремится повысить стоимость своих акций, поэтому регулярно выплачивает деньги. Если компания не находится на рынке, и менеджер — тот же собственник, тогда дивидендов не ждите – их никогда не будет. Он на потоках берет больше, он может не воровать, а продолжать вкладывать полученную прибыль в производство – вот такой вот Сизифов труд. То есть опять две крайности. Поэтому, может быть, можно ввести обязательность выпалы дивидендов, но только для компаний, акции которых не котируются на рынке. Такой регулятор можно поставить, правда, при определенных обстоятельствах, если, скажем, нет угрозы банкротства. Правда, будет тяжело, потому что мы загоняем в клетку менеджмент, который будет искать лазейки, чтобы не выплачивать дивиденды. Просто при наличии прибыли требовать платить дивиденды – значит, вмешиваться в решения собственника. Этого делать нельзя. Но поставить некоторые регуляторы в зависимости от внешних процессов, от открытости общества – можно и нужно. Это заставит идти общество в правильном направлении.
Журнал: Не кается ли Вам, что в «борьбе за защиту прав акционеров» ФКЦБ иногда перегибает палку? Мы имеем в виду новые требования по раскрытию информации эмитентами эмиссионных ценных бумаг.
Г.А. Что касается деятельности ФКЦБ по вопросу раскрытия информации, эмиссий, то она действительно немножко преждевременна. Нужно работать на устранение причин закрытости акционерных обществ, занять в этом более активную позицию, а они пытаются регулировать следствия. И поэтому вызывают справедливые нарекания акционерных обществ, которым они мешают развиваться некоторыми своими действиями. Они абсолютно правы в своем стремлении, но методы и пути они выбрали немного неверные.
Журнал: Известно, что Вы сыграли важную роль в принятии новой редакции Закона о банкротстве. В новом законе появились нормы, защищающие права владельцев акционерного общества на всех стадиях банкротства: введение процедуры финансового оздоровления, назначение представителей акционеров в собрание кредиторов, участие акционеров в принятии решения о смене единоличного исполнительного органа на стадии наблюдения, одобрение крупных сделок по продаже имущества банкрота на стадии конкурсного производства и т.д. Не качнулся ли маятник в обратную сторону? Не будут ли эти нормы препятствовать удовлетворению законных требований кредиторов?
Г.А. Как раз жизни акционерных обществ касается и новое законодательство о банкротстве. Мы сейчас имеем один из лучших законов о банкротстве в мире на сегодняшний день, поскольку получили богатейший опыт самого банкротства. И что интересно, закон заработал очень быстро. Особенно в части саморегулирования, профессионализации арбитражных управляющих, повышения их ответственности и вместе с тем статусности. С трудом, но начинает действовать страхование рисков предприятий, кредиторов, владельцев. Сделан колоссальный скачок вперед после внедрения закона о банкротстве.
Да, мы ввели некую защиту акционеров, но надо заметить, что это защита не от кредитора, а защита владельца от менеджера. Когда банкротства были предумышленными, когда кредитор, казалось, был не очень порядочным, он обязательно должен был для своих действий подкупать менеджера, и значит, менеджер не защищал интересы владельца. Мы ввели нормы, оберегающие от таких ситуаций. Правда, в законе для кредиторов слишком затруднен сам процесс возбуждения дела о банкротстве.
Я не считаю, что расширение прав введение акционеров, введение процедуры финансового оздоровления очень сильно нарушили права кредиторов (в законе достигнут неплохой баланс), и это показала дальнейшая жизнь. А вот то, что мы затруднили путь к банкротству, увеличило риск для кредитов, и мы несколько повысили в этой части стоимость кредитов. Мы затруднили путь акционерным обществам к кредитам. Здесь некоторый перебор, и что еще плохо – вывели на авансцену неправедных действий исполнительное производство. То есть, у нас сегодня исполнительное производство подменило банкротство. Это неправильно, это нарушает общую экономическую систему, и подвергает компанию сильному риску. Исполнительное производство сегодня осуществляется при той судебной системе, о которой мы говорили. Это нам необходимо исправлять.
|
