21.04.2006
Обыкновенное подполье
Коммерсант-Власть
Очередное нападение на иностранного студента в Петербурге привычно объясняют ростом ксенофобских настроений. Череда преступлений на национальной и расовой почве, прокатившаяся по России в последние два года, уже стала поводом широкой «антифашистской» кампании, активно поддерживаемой политическими функционерами и государственными СМИ. Тему ксенофобии эксплуатируют и представители госвласти, и оппозиция. Пропаганда национальной терпимости вещь полезная. Но существуют серьезные сомнения в том, что диагноз – рост ксенофобии в России – поставлен точно и что мы имеем здесь дело с одним, а не с несколькими разными явлениями.
Частота нападений на иностранных студентов нарастает пугающими темпами. Однако данные социологических опросов отнюдь не фиксируют заметного всплеска ксенофобских настроений в последние годы. Более того, по данным фонда «Общественное мнение», в 2002 году каждый третий россиянин (32 процента) заявлял, что испытывает «раздражение или неприязнь по отношению к представителям той или иной национальности», в 2004 году таких было 29 процентов, а сейчас – 21 процент. И наоборот, все больше россиян говорят, что подобных чувств не испытывают: в 2002 году – 65 процентов, сейчас – 75 процентов. Правда, доля тех, кто готов ограничить въезд «представителей некоторых национальностей» в свой регион или населенный пункт (58 процентов) или даже депортировать «представителей некоторых национальных групп» (42 процента), в России неприемлемо высока. Однако и здесь не видно особого всплеска ксенофобских настроений, который мог бы объяснить участившиеся нападения на иностранцев. Например, в позапрошлом году сторонников депортации было 52 процента.
Кроме того, главным объектом ксенофобских настроений являются, по данным опросов, приезжие с Кавказа и в гораздо меньшей степени выходцы из Средней Азии. Большинство из них – «гастарбайтеры», которых в России сейчас порядка 4 млн (по оценке Центра миграционных исследований). Именно они образуют в городах зоны компактного проживания, именно они якобы «отбирают рабочие места» у россиян и «наживаются за их счет». Здесь действительно можно говорить о «повседневной», массовой ксенофобии, когда национальные, бытовые и экономические мотивы переплетаются в клубок устойчивой социальной неприязни. Но это – бытовая ксенофобия, которая преимущественно вызывает бытовые конфликты.
Что касается иностранных студентов, то в социальном смысле такой проблемы практически нет. По данным Росстата, в 2003-2004 учебном году (последний год, за который есть официальные данные) в российских государственных и муниципальных вузах обучалось всего 28 345 студентов из стран «дальнего зарубежья». Иностранных студентов из постсоветских государств (включая Прибалтику), кстати, в два раза больше – из одного лишь Казахстана их было 18 149 человек. В последние годы число студентов из стран «дальнего зарубежья» несколько росло, но все равно, конечно, они остаются абсолютно маргинальной, незаметной для «рядового» россиянина группой. Чтобы встретить иностранного студента в России, надо знать места. Неудивительно, что неприязнь по отношению к африканцам (наиболее приметная внешне группа иностранных студентов) распространена гораздо меньше, чем к выходцам с Кавказа или из Средней Азии. «Раздражение» или «неприязнь» к ним испытывают «всего лишь» 7 процентов россиян.
Нападения на иностранных студентов невозможно объяснить «ростом ксенофобских настроений в обществе», т. е. результатом стихийно распространяющейся социальной агрессии. Нарастающее их число и крайняя локализованность (убийства и нападения происходили в большинстве в Санкт-Петербурге и Воронеже) указывают, скорее, на скоординированность и спланированность волны преступлений. Кроме того, все чаще жертвами нападений, лишенных очевидной бытовой или экономической мотивации, становятся активисты антифашистских организаций: последний из них – 19-летний Александр Рюхин, которого в это воскресенье зарезали ножом у станции метро «Домодедовская». Следует очевидно признать, что преступления эти мотивированы идеологически. Иными словами, в России, похоже, существует организованное расистское подполье.
Разъяснительная работа, даже самая искренняя и квалифицированная, и наказание непосредственных исполнителей, даже самое суровое, вряд ли помогут. Вопреки пропагандистским клише, объединяющим их под одним брэндом «фашизма», бытовая ксенофобия и нападения на иностранных студентов – явления разного порядка. Во втором случае – это зона компетенции прежде всего органов следствия. Причем работа этих органов должна быть сделана до того, как лихие ночные убийства на национальной и расовой почве станут «модельным поведением», канализирующим подростковую агрессию.
«Коммерсантъ», 21 апреля 2006 года
Внимание!
При перепечатке материалов данного сайта активная гиперссылка на tomchin.ru обязательна.
|
