|
Гайдар переходного периода
Двадцать лет назад, в канун перестройки, по поручению комиссии Политбюро ЦК КПСС по совершенствованию управления была создана программа постепенных реформ, направленных на формирование рыночной экономики в СССР. Среди ее ведущих авторов был кандидат экономических наук, старший научный сотрудник Всесоюзного института системных исследований Государственного комитета по науке и технике СССР и Академии наук СССР Егор Тимурович Гайдар.
Руководители ведущих экономических исследовательских институтов страны программу поддержали. Однако комиссия ее отклонила. Руководителю научной секции комиссии Политбюро директору института, в котором тогда работал Егор Гайдар, зятю А.Н. Косыгина академику Д.М. Гвишиани, сказали, что формирование системы рыночного социализма далеко выходит за рамки политически реальной повестки дня советского руководства. К началу 1990-х годов ни о каких рамках политических возможностей говорить не приходилось. Социалистическая экономическая и политическая системы развалились.
Сегодня доктор экономических наук Егор Тимурович Гайдар возглавляет одну из самых авторитетных в стране и в мире научно-исследовательских организаций – Институт экономики переходного периода (ИЭПП), где анализируется и прогнозируется будущее России. Экс-со-председатель партии Союза Правых Сил называет себя историческим оптимистом, хотя с холодной статистикой и колючими графиками иногда спорить трудно. Последнее предсказание Гайдара, озвученное на днях на его пресс-конференции, посвященной очередному отчету ИЭПП «Итоги экономического развития России в 2005 году и возможные риски в 2006 году», – это банковский кризис, который может разразиться в течение ближайших трех-четырех лет.
Егор Тимурович, представлен официальный отчет Института. Что дальше? Вас услышат в правительстве?
То, что мы говорим, обычно оказывается услышанным. Но мы не можем приказать правительству делать то, что считаем нужным. Оно либо принимает наши советы, либо нет. Опыт показывает, что спрос на наши исследования возрастает, когда цена на нефть падает. К сожалению, точно предсказывать, каким будет этот показатель, пока никто не научился.
Ваш приход в какие-либо госструктуры уже невозможен?
Маловероятен. Когда высококвалифицированные экономисты, выращенные в нашем Институте, уходят на госслужбу, и нередко на высокие должности, я предупреждаю их о том, с какими трудностями им придется столкнуться. Значительная часть времени – так уж устроен государственный аппарат – будет тратиться на вещи заведомо пустые. Но в любом случае, государственная служба для профессионального экономиста аналог клинической практики в медицине.
Вы не собираетесь переименовывать Институт? Или переходный период еще не закончился? Россия – страна постоянных трансформаций?
Эту тему мы подробно обсуждали. Если под переходным периодом понимать время, пролегающее между крахом социализма и исчерпанием ресурсов восстановительного роста, то, да, этот этап закончен с ускорением темпов роста капитальных вложений на рубеже 2002–2003 годов. Что, разумеется, не означает, что все проблемы, связанные с социалистическим наследием, решены. Остается еще много родимых пятен социализма, которые влияют и еще долго будут влиять на нашу жизнь.
В последние годы те или иные инициативы, сужающие поле гражданских и политических свобод, принимаются со ссылками на опыт развитых демократических стран. Что разве нет государств, в которых действует пропорциональная система или в которых сравнительно высокий избирательный барьер? Есть. Можно вспомнить и страны, в которых не избирают, а назначают губернаторов. Возьмите хотя бы Францию. Но только зачем нам это все вместе?! К сожалению, сейчас это стало системной политикой. На наш взгляд, в ее основе лежит убеждение, что функционирующая демократия России сегодня не нужна. Может быть, завтра мы, наконец, до нее дорастем. Но не сегодня. Звучат ссылки на китайский путь: надо сначала создать экономические основы свободы, и потом строить реальную демократию. Только вот у китайцев получается, а мы, встав на этот путь, делаем одну ошибку за другой.
Какой становится экономика при авторитаризме?
Это может нравиться или не нравиться, но экономика может развиваться и в отсутствие политических свобод. Но в странах, которые не имеют устоявшихся демократических институтов, высоки риски того, что следующий автократ, не будет уважать права собственности, сформировавшиеся при предшественнике, и захочет перераспределить собственность в пользу тех, кто ему близок.
Раз уж этим сразу занялись «оранжевые»…
Это фактор риска, связанный с политической нестабильностью.
Сейчас все с трепетом ждут 2007 год. Карта политических и экономических событий уже разложена на вашем столе?
Карта есть. Но пока рассказывать, что на ней, не хочу. Это всегда деликатный вопрос консультаций, переговоров, отработки механизмов. В свое время потратил немало сил в попытках объединить демократов. Это процесс, который требует постоянства усилий и значительной доли дипломатии, и лишь постепенно переходит в публичную политику. И если я правильно понимаю, это должно произойти не раньше, чем через полгода. Причем с минимумом готовых решений. Появилось новое поколение демократических лидеров. Дай бог, чтобы им удалось объединиться. Главное, чтобы был спрос на единую демократическую силу.
Пока демократы спорят, кто левее и кто правее.
Это нормально. В чем фундаментальное отличие нынешней ситуации от той, которая была, скажем в 2002 году? Тогда важнейшей проблемой для СПС было то, что наши прагматичные избиратели искренне не понимали, зачем им нужна наша партия. Есть власть, которая реализует программы СПС, вводит плоский подоходный налог, частную собственность на землю, по существу, с первой до последней страницы переписывает программу партии и реализует ее на практике. Это было фундаментальной проблемой СПС на тот период, когда у нас действительно шли реформы. Начиная с середины 2003 года, у наших потенциальных избирателей начали возникать все более серьезные сомнения, не отберут ли собственность и не посадят ли в тюрьму, лишь потому, что ты кому-то во власти не понравился? Они хотят сохранить свой домик и не оказаться соседом Ходорковского. Пришло понимание того, что авторитаризм действительно серьезная опасность. Осознание этого, мне кажется, в последнее время растет.
Как вы сегодня определяете для себя принадлежность к СПС?
Я состою в СПС, у меня есть членский билет.
Гуру, стоящий над всеми?
Я рядовой член партии.
Но Егор Гайдар не может быть рядовым членом партии.
Почему? Когда Анатолий Борисович Чубайс, занявший высокую административную должность, был вынужден приостановить свое членство в руководящих органах «Демократического выбора России», возникло неформальное обозначение статуса – «рядовой член партии Анатолий Борисович Чубайс». Если руководству партии нужен мой совет, разумеется, я его дам. Но я не участвую в работе органов партии. Я считаю неправильным, когда формально организацию возглавляет один человек, а решения принимают другие. Думаю, что это организационно неверно. Моя основная функция – это аналитическая работа. Мне нравится исследовать экономические процессы и закономерности. Рад, что есть возможность заниматься научными исследованиями. Больше всего люблю читать и писать книги.
Вас почти не показывают по телевидению. Намеренно сохраняете отстраненную позицию или это запреты руководства каналов?
Это тот случай, когда моя позиция и позиция руководителей каналов по разным мотивам совпали.
Элита. Что вы понимаете под этим словом применительно к сегодняшней России?
Тех людей, которые влияют на процесс формирования общественного мнения, на принятие ключевых решений.
Расскажите, как вы пишете?
Диктую либо на диктофон, либо стенографистке, а потом много и долго правлю, делаю фактурные вставки. Даю почитать людям, мнение которых для меня важно. Учитываю их замечания и передаю редактору. Сейчас работаю над новой книгой. Думаю, она выйдет в свет в начале сентября.
«Долгое время» – многолетний труд?
С момента, когда у меня зародился замысел, и до выхода книги прошло больше десяти лет. Пришлось перечитать колоссальное количество материалов. Но если брать только период интенсивной работы, то это 2,5 года.
Конечно, вам помогают специалисты Института?
И в значительной степени моя жена (Мария Стругацкая – Н.К.).
У нее есть своя профессиональная жизнь?
Она программист, но сейчас у нас в семье четверо детей и двое внуков. Так что работы ей вполне хватает.
Ваша дочь Маша, насколько мне известно, работает в Институте экономики переходного периода?
Она поступила в нашу аспирантуру. До этого с красным дипломом окончила Академию народного хозяйства при правительстве РФ.
А молодежное движение «Да!» – детская политическая игрушка?
Это вопрос только к ней. Она самостоятельный человек, талантливый и достаточно яркий. Имеет право строить свою жизнь вне зависимости от того, как я к этому отношусь. Безусловно, я, как любой нормальный отец, не хочу, чтобы моя дочь соприкасалась с опасными вещами. А политика – вещь опасная.
Чем занимаются сыновья?
Старший сын Петр тоже закончил Академию. Занимается проектированием дорожного строительства. Иван – программист, Павел учится в девятом классе.
Собак, которые у вас здесь (на даче в Дунино – Н.К.) дети просили завести?
Я сам с детства люблю собак. Последнюю (третью) завел и выдрессировал Петр. Он разделяет мою привязанность к собакам, но понимает в них больше меня.
Новый год встречаете обычно в этом доме, в кругу семьи?
Как правило, здесь. Иногда у мамы (Ариадны Павловны Бажовой – Н.К.), в писательском дачном поселке Красновидово.
Дунино – тоже историческое место для вашей семьи?
Первый раз я оказался в этой деревне, когда мне было 3 года. Моя бабушка снимала здесь две комнаты в доме, который недалеко отсюда.
И поэтому этот дом вы построили рядом?
Честно говоря, мы даже об этом не мечтали. Здесь я познакомился у колодца со своей будущей женой. Нам тогда было по 10 лет. У нас была хорошая большая компания. Это один из самых светлых моментов моего детства. Но долгие годы я здесь не был, считал, что не надо возвращаться в те места, где было так хорошо. В первый раз за много лет приехали с женой побродить здесь во время выборов 1996 года. Надо было как-то провести часы между голосованием и объявлением их итогов. Когда сообщили, что Б. Ельцин победил, буквально через 10 минут нам позвонила наша старая знакомая и сказала, что продается часть известного с детства участка в Дунино. Я сказал Маше, что, по-видимому, это перст судьбы.
В Арзамасе, в музее своего деда часто бываете?
Последний раз я был там на его столетии в 2004 году.
Как-то курируете?
Музеев у двух моих дедов – Аркадия Гайдара и Павла Бажова – много. Некоторым из них мы с мамой стараемся помогать. Передаем семейные материалы. Музею в Арзамасе подарили наградной пистолет отца. Мама сейчас пишет о Тимуре Аркадьевиче книгу. Поэтому часть семейных реликвий пока остается у нас. Не решились передать и рукопись «Судьбы барабанщика».
Из Арзамаса в Саров не заезжали?
Я там был. Я не атеист. Уважаю религиозные чувства других. По убеждениям агностик.
Вы как-то сказали, что больше всего любите свою семью и свой письменный стол.
Да, я человек домашний. И любое путешествие для меня, как правило, элемент тяжелой работы – частые лекции, семинары, конференции. Поэтому представить себе, чтобы я отправлялся куда-нибудь ради удовольствия, трудно.
С вояжами понятно. А кино, например?
Вечером – с удовольствием. После работы посмотреть фильмы «Гамлет» или «Маленькие трагедии», радость, которую можно себе позволить. Мне понравилась экранизация «Мастера и Маргариты». Потрясающий Воланд в исполнении Олега Басилашвили. Теперь никого другого не представляю себе в этой роли. У меня было другое видение Воланда, ближе к Булгаковскому. Но в фильме он лучше.
Воланд пока в России? Или ему стало скучно и он ушел?
«Мастера и Маргариту» невозможно понять вне контекста трагической истории России 1910 – 1940 годов и судьбы самого Булгакова. Расшифровывать эту книгу можно бесконечно.
Газета «Правое Дело» №1-2, январь 2006
10.04.2006
|
