Западное общество можно назвать гражданским по определению, так как в большинстве экономически развитых стран Запада не существовало тоталитарного режима. На Западе государство не претендовало на стандартизацию в той или иной сфере. Во Франции, например, органы исполнительной власти никогда не писали, и не будут писать правила бухгалтерского учета или правила оценочной деятельности. Во всех развитых странах надзор за различными сферами экономики – негосударственный. В Великобритании, например, контроль над страховой, инвестиционной, банковской деятельностью осуществляет FSA, мощный мега-регулятор, который действует согласно закону «О банковской деятельности», и известно всего три случая, когда государству разрешают вмешиваться в деятельность этого регулятора. Первый - когда орган систематически нарушает права потребителей, вкладчиков. Второй - при формировании Совета директоров и третий случай, когда нормы регулирования входят в противоречие с заключенными международными договорами. Причем за последние годы, я не припомню случаев вмешательства государства в деятельность FSA.
Исторические аналогии позволяют лучше понять ту чудовищную ситуацию, которая сложилась в нашей стране на сегодняшний день: все стандарты, которые создаются в России, устанавливаются не профессионалами, а государственными чиновниками.

Многие не понимают: хорошо это или плохо? Представим, что СниПы написал чиновник, а не профессиональное сообщество. Однако, защищая «общественный интерес», чиновник одновременно является человеком, со своими маленькими слабостями. Поэтому в интересах общества менее разумно довериться чиновнику, чем, например, сообществу инженеров или строителей, особенно, в условиях их материальной ответственности.

Важным фактором оказывается как раз понятие ответственности, так как инженеры или строители, работающие над отраслевым стандартом, не многим отличаются от чиновников. Однако последние не несут никакой материальной ответственности за то, что они ошиблись в стандартах или что-то не предусмотрели.

В этой дилемме, кстати, кроется и ответ на вопрос: Почему Россия до сих пор не перешла на Международные Стандарты Финансовой Отчетности? - Потому что сверху это сделать невозможно: чиновник не может написать одновременно стандарты для нефтяной отрасли и для торговых палаток с учетом всех их особенностей. Международные Стандарты Финансовой Отчетности предполагают общий принцип раскрытия информации, но с учетом той специфики, которая необходима разным организациям. Для финансовой отчетности малого предприятия существует модель упрощенного учета, которая, тем не менее, не подходит для организации не просто маленькой, а очень маленькой, ведущей операции по нескольким счетам. С другой стороны, сегодня в России существуют финансовые организации, страховые компании, инвестиционные фонды, которые ведут такой же бухучет, как и продуктовая палатка… Стандарт получается ниже, чем нужно для крупных финансовых организаций, но выше, чем нужно для продуктовой палатки, однако подобное усреднение – единственное, на что способно государство, и как следствие - правила бухгалтерского учета едины для всех. Написание стандартов самими отраслевыми сообществами могло бы эту ситуацию исправить.

Совсем недавно в Государственной Думе прошли парламентские слушания о создании саморегулируемых организаций в строительной отрасли, на которых не было ни одного высказывания против СРО. Действительно, сегодня становится все более очевидно, что, например, в строительной деятельности необходимы новые стандарты. Однако строители из советского прошлого свыклись с действующими правилами, и не понимают их главного недостатка: фактического запрета инвариантности стандартов. Их результатом стала шагающая по стране упрощенная архитектура, трудности с использованием новых материалов и многое другое. Эти и другие проблемы также можно было бы решить благодаря СРО, так как профессиональное сообщество более мобильно и стандарты, прописываемые профессиональным сообществом, более приспосабливаемы под нужды потребителей.

Главная цель существования саморегулируемых организаций: забрать на себя стандартизацию той или иной профессиональной или предпринимательской деятельности. В первую очередь, это должно произойти в тех видах предпринимательской деятельности, которые регулируются государством. Во вторую очередь, речь пойдет о становлении стандартов для тех организаций, отношения которых государство не считает нужным регулировать. Профессиональное сообщество, например, производителей соков или хлебобулочных изделий, имеет большую свободу в отношениях с государством, но если оно захочет под свою материальную ответственность выпускать стандарты, то пусть выпускает (например, стандарты безопасности или рецептуры). Если «хлебопеки» решат ввести стандарт, по которому «бородинский» хлеб должен выпекаться по одним стандартам и в Москве, и в Иркутске, то пусть это делают. Вмешательство государства в такие вопросы, мне кажется неоправданным, тогда как сами профессионалы в этой сфере – могут и обязаны договориться. Можно привести много примеров из молочной отрасли, где производители пришли к соглашению не употреблять термин «мягкое масло» в отношении маргарина. Исследования показали, что для потребителя все равно «мягкое» или простое масло, и он не отличает экологически чистый продукт, который имеет совершенно другую стоимость по сравнению с обычным маргарином. Производители приняли меры по борьбе с термином «мягкое масло», но беда в том, что без закона «О саморегулируемых организациях» они не имеют права устанавливать правоустанавливающие нормы, они могут только сами исполнять, то о чем договорились. При условии саморегулирования в этой сфере, появился бы стандарт, определяющий, что такое «маргарин» и что такое «масло», и, устанавливающий, что каждый, кто принялся бы называть «маргарин» «мягким маслом», как минимум, получил бы общественное осуждение и споры в судах.

Отсутствие системы саморегулирования на сегодняшний день приводит к тому, что в России государство занимается всем подряд: борется с нарушениями интеллектуальной собственности, ловит производителей пиратских дисков и прочими-прочими вещами, в борьбе с которыми самостоятельное предпринимательское воздействие на ситуацию, подкрепленное действиями правоохранительных органов, оказалась бы гораздо более эффективным, чем действия госчиновников, хотя бы потому, что предприниматели кровно заинтересованы в результате.

Практика также показывает, что механизмы госрегулирования через лицензирование совершенно безответственны и неэффективны. Например, сегодня любая компания, которая строит жилой дом в Москве, в Санкт-Петербурге или другом крупном городе имеет лицензию, которая отнюдь не предполагает соответствие деятельности организации лицензионным требованиям. В настоящее время Федеральный лицензионный центр при Росстрое выдал более 240 тысяч лицензий на осуществление строительной деятельности. Кто выдал лицензию, тот, по логике, и должен отвечает за тех, кому выдал. Однако, нынешняя форма регулирования в форме государственного лицензирования, не в состоянии обеспечить приемлемую ответственность строительных компаний за многочисленные нарушения в сфере строительства. Во всем цивилизованном мире основными институтами регулирования являются не государственные органы, а ассоциации строителей - саморегулируемые организации. Механизм, который будет регулировать деятельность строительных организаций, не при помощи лицензий, а через саморегулируемые организации, создаст инструмент репутационного, материального воздействия самой саморегулируемой организации на ее членов, и который в любом случае гораздо эффективнее, чем надзор со стороны чиновников. Только в таких саморегулируемых организациях мы можем позволить себе закреплять то, что называется «цивилизованной практикой». Только через эти органы мы можем позволить себе развивать стандарты в любой профессии, в любой деятельности.

Важно понимать, что государство всегда действует как определенная система. Потребитель тоже действует как система, и все цивилизованные государства защищают интересы потребителей. Другое дело, что в России сложилась ситуация, когда интересы производителя ничем и никак не защищены или недостаточно защищены в системе взаимоотношений: «государство – потребитель – производитель». Благодаря СРО бизнес получает дополнительные полномочия по цивилизованному лоббированию своих интересов в триаде системы отношений по защите и от потребителей, и от государства. Речь идет о создании очень важного звена, где каждый действует в определенном смысле в своих интересах: и потребитель, и производитель, а государство выступает всего лишь в качестве арбитра. В тех областях, где потребитель и производитель договариваются о взаимной ответственности и о соблюдении взаимных прав, взаимных обязанностей, в развитых экономиках государство вообще не вмешивается в эти отношения. Это так называемые отношения «делового оборота». Там, где им не удается договориться между собой, вмешивается государство посредством какого-либо законодательного акта. Одна из наших задач на сегодняшний день заключается в том, чтобы убрать государство из отношений «производитель-потребитель», и оставить ему функцию надзора.

Еще шесть лет назад реализация идеи создания саморегулируемых организаций очень многим казалась безумством. Нам говорили: «Вы что, ненормальные, вы собираетесь государственные функции отдать общественным организациям?! Тому же нет примеров в мире!» При более подробном разговоре удавалось в большинстве случаев выяснить, что те функции, которые в России признаются государственными, в мире государственными не являются.

У СРО много противников и сегодня, однако, их системный анализ показывает, что все они не так страшны, как кажется. Среди противников СРО следует выделить две группы: с одной стороны – это чиновники, с другой – профессионалы. И в той, и в другой группе – есть «добросовестно заблуждающиеся» и идейные противники. «Добросовестно заблуждающиеся» – очень большая группа тех, кто просто не разобрался в предлагаемых механизмах. У этих людей есть те ли иные инструменты, которыми они привыкли работать и все новое им только мешает, поскольку необходимо тратить время и силы на его освоение. Не стоит забывать, что наше общество посттоталитарное, и у подобных людей достаточно сильно развито консервативное мышление. Институты общества, которые понимают, что такое свобода и что такое право – слабы и их мало. «Добросовестно заблуждающиеся» есть как среди чиновников, так и среди профессионалов. Однако шесть лет назад их было гораздо больше.

Остальные противники – это та часть чиновников, которая прекрасно понимает, что с внедрением саморегулирования функционально их полномочия резко уменьшаются. Вся армия чиновников, которая сегодня работает над созданием нормативных актов, распоряжений, а также следит за их исполнением - вся эта армия должна будет, как минимум, сменить место работы, перейдя в органы саморегулирования. Они этого не хотят, потому что у чиновников есть четкая ориентация на тотальное государство. Они всегда категорически против того, чтобы, вообще, велась общественная дискуссия – уходить государству из экономики или не уходить.

Следующая группа противников – это чиновники, которые прекрасно во всем разобрались и никаких своих полномочий отдавать не хотят. Они с ними сроднились, ведь достаточно почитать Положения о ведомствах, для того, чтобы можно было наглядно представить, насколько велика эта инертная масса чиновников.

Вторая часть идейных недоброжелателей – это предприниматели, которые также разобрались, в чем суть саморегулируемых организаций и, тем не менее, они – против. К великому сожалению, большая часть среди них это недобросовестные участники рынка. Их профессиональная деятельность ставится под угрозу нашим основным тезисом: «Каждый должен отвечать за выполненную им работу!» Для этого мы устанавливаем каждому предпринимателю материальную ответственность, о которой раньше не было и речи.

Среди противников, например, строительные компании, которые, работая с уставным капиталом в 10 тыс. руб., ликвидируются по завершению строительства. Для потребителя кажется странным, что нет лица, которому можно предъявить претензии за качество дома, но нынешняя ситуация строителей устраивает. Другое дело, устраивает ли это общество? Понятно, что нет ни одного человека, который добровольно согласился бы принять дополнительную материальную ответственность. Однако среди крупных компаний, принципиально возражающих, практически нет. Для серьезных корпораций нет ничего страшного в том, чтобы принять на себя дополнительную, мизерную по отношению к обороту, ответственность, которую они, по сути дела, итак на себе несут. Они «законодатели мод» на рынке, они создают принципы работы, которым обязаны следовать мелкие компании.

Есть еще определенная группа противников создания СРО – это около 400 тысяч некоммерческих организаций, которые уже называются, например, «Вселенская ассоциация оценщиков» или «Всемирная ассоциация дровосеков» и т.д. Понятно, что с внедрением закона о СРО такие компании либо прекращают свое существование (так как своим названием они только вводят людей в заблуждение), либо они будут обязаны взять на себя определенную ответственность.

Те, кто разобрался в вопросе и не заблуждается, в большинстве своем «за» саморегулирование. Арбитражные управляющие, оценщики, аудиторы, кадастровые инженеры, техэксперты, страховые компании, строительные компании, большая группа добросовестных участников рынка, все, кто понимает, что в целом внедрение саморегулирования приведет к повышению их репутации, а также заставит всех участников рынка играть по одним правилам и брать на себя ответственность. Они уже осознали, что внедрение СРО приведет к большей объективной легализации рынка, объективной либерализации и большей определенности в отношениях и среди себе подобных (добросовестная конкуренция) и с государством.

Кроме того, мы не запрещаем существование всех остальных ассоциаций! В каких-то случаях они существуют, например, для организации отдыха: коллективный поход в баню, или в театр, или на охоту или еще куда-нибудь. Все организации, которые нужны своим учредителям, останутся. А если у учредителя была основная цель – сбивка стандартов, установление правил и принципов, корпоративной этики – то у них статус резко падает.

Не совсем верно надеяться на то, что произойдет резкое удешевление регулирования после того, как мы уберем чиновников. Это не совсем так: дело в том, что в предлагаемой системе регулирования лицом, принимающим отчеты, будет не чиновник, а сотрудник СРО. Правильнее говорить об оптимизации регулирования. Я уверен, что чиновников всегда больше, чем нужно. Теперь же СРО решает, какое количество надзорных требований реально необходимо. Если они решат, что установленного минимума мало, то могут его и увеличить до оптимального количества.

Чиновнику не стоит бояться, что он потеряет работу с внедрением СРО. Потребность в специалистах, в том числе и в бывших чиновниках, будет очень большой. Чиновники-профессионалы всегда найдут себе место работы, они просто переместятся в эти самые СРО. Беда в том, что чиновники не всегда профессионалы. А для чиновников-непрофессионалов введение СРО – действительно, катастрофа.
Важно подчеркнуть, что механизм формирования саморегулируемой организации запускается снизу, а не сверху, указом Президента или Постановлением Правительства. Этот механизм гораздо более строгий и гораздо более справедливый.

О необходимости создания и развития системы саморегулируемых организаций, предпринимательских и профессиональных сообществ, трижды говорилось в посланиях Президента В.В. Путина. Более того, Президентом РФ был издан указ, о необходимости создания системы СРО.

В позапрошлом году, Конституционный суд РФ полностью поддержал концепцию саморегулирования. Он заявил что, во всех случаях, когда чья-либо деятельность представляет или может представлять общественную опасность или общественный интерес, эта деятельность должна регулироваться и, что государство вправе само избрать форму регулирования: либо непосредственно через лицензирование и чиновников, либо опосредованно, через институт саморегулирования, фактически, на аутсорсинге. Государство передает СРО часть сегодняшних полномочий, и даже, честно говоря, не передает, а возвращает. В нормальном сбалансированном обществе государство берет на себя только те полномочия, которые не в состоянии решить различные общественные фонды, политические партии, объединения работодателей, профсоюзы, саморегулируемые организации и так далее. С введением СРО мы поднимаем вопрос об установлении исторической справедливости и предоставлении больших возможностей предпринимательскому сообществу.

В прошлом году, Комиссия Общественной палаты по вопросам конкурентноспособности, экономического развития и предпринимательства РФ на своем специальном заседании одобрила принципы совершенствования законодательства о деятельности саморегулируемых организаций. В частности, Комиссия рекомендовала Государственной Думе признать законодательное обеспечение саморегулирования в РФ приоритетным направлением законотворческой деятельности и, как возможность, реально обеспечить дебюрократизацию российской экономики в рамках проводимой в стране административной реформы.

Тем не менее, о сроках формирования саморегулируемых организаций в нашей стране можно говорить достаточно условно. Очень многое зависит от воли конкретных людей, многие из которых разобрались, а многие еще не разобрались в требованиях закона «О саморегулируемых организациях». Но уже появился круг чиновников МЭРТа, Минфина и других ведомств, которые «за» реформу. Мы рассчитывали, что если бы общий закон «О СРО» был принят три года назад, когда он был внесен, то к сегодняшнему дню у нас были бы уже десятки отраслей, организованные по этому принципу. В стране появился бы новый институт, достаточно специфичный, но реально существующий там, где в этом есть необходимость. Но, к сожалению, не получилось: сегодня закон «о СРО» только готовится ко второму чтению. Все поправки внесены, согласованы со всеми ведомствами, внесены в правительство, однако существует весьма маленькая вероятность, что закон все-таки будет принят.

Пока нет общего закона «О СРО», мы пошли по другому пути. Мы стали прописывать нормы по саморегулированию во всех соответствующих законах, например, в законе «О банковской деятельности». И они заработали. Уже приняты поправки в закон «Об оценочной деятельности», заработало саморегулирование оценщиков. У нас в высокой степени готовности законодательная база для создания СРО аудиторов, кадастровых инженеров, техэкспертов, строительных компаний, страховых компаний. Дальше пойдут бухгалтеры, патентные поверенные, нотариусы. Сейчас появляются весьма экзотические запросы, например, от детективов и охранников. Жалуются, что многие их профессию поливают грязью из-за фирм-однодневок. Сами профессионалы выходят с инициативой о создании некоторого количества ассоциаций, которые будут диктовать определенные требования. Активно отслеживают ситуацию металлурги. Сегодня появляется достаточное количество сфер профессиональной деятельности, где инициатива создания СРО исходит снизу. Так что можно надеяться, что через полгода появятся еще три-четыре вида саморегулируемых организаций. Я убежден, что ситуация будет развиваться в сторону практики развитого цивилизованного общества и работать на его создание.