Вопрос-Ответ

Обсуждение любых мер по увеличению рождаемости хорошо уже тем, что настраивает всех на рассуждение о самом этом явлении.

Когда мужчины много говорят о повышении рождаемости, глядишь, где-нибудь теория и перейдет в практику. Но в действительности,  демографические показатели мало  зависят от применяемых правительством мер. Точнее так: они зависят от применяемых мер, от обстановки в данной стране, на данной территории, но любые изменения происходят через десятилетия. Все, что касается продолжительности жизни людей, показателей смертности, рождаемости – все это долгосрочные процессы, затрагивающие несколько поколений.

Вот, например, одна из самых распространенных громких цифр: у нас мужчины живут до 58 лет - самая короткая продолжительности жизни, самый низкий показатель. И, традиционно,  связывают это с сегодняшними условиями жизни. Но посчитайте, что это значит – 60 лет? Что это за дети? Когда они родились, как они росли? Это война, это перед войной, это сразу после войны. Спросите любого педиатра, и он скажет, как недостаток белков и углеводов в возрасте до 6 лет влияют на формирование организма, и какие болезни в возрасте после 50-ти это дает. 

Второй момент: низкая рождаемость. С увеличением комфорта проживания уменьшается количество детей в семье. Правда, в семьях миллионеров-миллиардеров столько же детей, как и  в африканских семьях, живущих ниже прожиточного минимума. Но это - полярные примеры. А посредине – совершенно различные стимулы и условия для количества детей в семье.

Что касается России, то сегодня мы  входим в полосу устойчивого развития, и все меры, связанные со стимулированием рождаемости, безусловно, на пользу. Но только как сигнал, а не как результат. Это на пользу, как сигнал нынешним девочкам из детского сада, что рожать хорошо. Или даже еще не родившимся девочкам. Потому что когда сегодня-завтра мать родит второго ребенка и получит деньги или как-то иначе выраженную заботу государства, это ее не подвигнет на следующего ребенка, но  это ощущение защищенности передастся ее дочери. И тогда через 20 – 30 лет, мы получим больше желающих «рожать больше». А за эти 25 лет надо еще как-то не потерять страну.  Что же делать сейчас?

Нам нужны внешний приток рабочих рук, с одной стороны, и увеличение продолжительности жизни, снижение детской смертности, с другой. Это означает рабочие места и высокие заработные платы родителям. Это означает приток мигрантов, но регулируемый, с точки зрения: «Кого звать?». Необходимо накладывать рамочные условия для мигрантов, как это, скажем, делается, в Арабских Эмиратах или в Баварии. Когда говорят – не надо мигрантов, давайте улучшать демографию – это неправильно. Здесь нельзя решать одну проблему вместо другой. Здесь нужно делать все в комплексе. Необходимо комбинировать имеющийся опыт и создавать свои принципы, которые позволят и вести эффективную миграционную политику, и сохранят страну для детей, которые появятся в ожидаемых количествах через 20 – 25 лет. 

Внимание!
При перепечатке материалов данного сайта активная гиперссылка на tomchin.ru обязательна.