27.03.2007
Григорий Томчин: Почему Россия не Китай?
Основной конфликт 21 века: Китай и все, все, все
Над китайскими автомобилями смеялись еще вчера, сегодня они уже не вызывают улыбок, завтра они станут равноправными конкурентами популярных марок. В США и Европе – большие социальные программы, направленные на поддержание рождаемости, у нас платят по 10 тысяч долларов за второго ребенка, в Китае – за тоже самое на 3 тысячи штрафуют. С каждым годом все больше китайских спортсменов побеждает на олимпиадах, и по всему видно, они не собираются останавливаться на достигнутых результатах. В общем, все говорит о том, что глобальная проблема следующего столетия – это противостояние «США плюс Европа и Китай».
На этом фоне в России возникают два типа настроений: это боязнь Китая, и это любовь к Китаю. В первом случае мы имеем выраженное стремление стать «форпостом» в будущем конфликте – мол, мы же тут, совсем рядом, нас это в первую очередь касается. Во втором случае – слабо замаскированная надежда использовать соседа в своих играх, а также воспользоваться его примером: темпы развития экономики, их образцовая государственность, даже их борьба с коррупцией (во-первых, она тоже имеется, во-вторых, такая же масштабная, в-третьих, кое-кому просто импонируют методы – расстрел, и на 100 тысяч коррупционеров меньше…).
Мне кажется, что и то, и другое – результат глубокого непонимания: что такое Китай, как он себя позиционирует в мире, чего от этого мира хочет и какие ставит цели. Разобраться в устремлениях своего соседа сегодня для России жизненно необходимо. Только объективно оценивая Китай, можно прогнозировать развитие отношений в мире, можно найти свою роль в этой интриге и занять свою ролевую нишу.
Почему у них такая экономика?
Темпы развития экономики Китая – красная тряпка в глазах наших экономистов. Что ты не делай, а показатели Поднебесной остаются недостижимым…
Экономическое чудо Китая базируется на трех китах, точнее говоря на отсутствии трех китов, которые лежат в основе любой развитой, социально-сбалансированной экономической системы. В Китае нет пенсионного обеспечения, нет всеобщего государственного медицинского обслуживания, нет обязательного среднего образования.
Пенсионное обеспечение в Китае рассчитано только для чиновников всех уровней. Для всех остальных - никаких пенсий. В Китае нет здравоохранения, рассчитанного на всех. Там медицинское обслуживание строится из расчета на 10 процентов населения. Для всех остальных - китайская народная медицина: лечебная гимнастика, медицинские практики, целители и никакого отношения к бюджету. И третье: в Китае нет всеобщего обязательного среднего образования.
Теперь представим себе, что мы тоже все это ликвидировали. Рост экономики в России при таком раскладе составит не менее 15 процентов. Соблазнительно? Ни капли. Поскольку одновременно с этим рост социального возмущения сметет всю эту стремительно развивающуюся экономику, оставив только дымящиеся руины. А население Китая – не ропщет, и не требует дополнительных социальных благ. Даже те 300–400 млн, которые непосредственно заняты в промышленном производстве, не говоря уже о миллиарде находящемся вне экономики. Почему это так происходит? Потому что это - Китай, древняя восточная цивилизация, а не молодая и самоуверенная цивилизация потребления, ценностями которой живем мы.
Что китайцу хорошо, то русскому – повод к революции, или Особенности мировоззрения
В Китае довольно сложная философская система, включающая в себя три основных направления религии и философии и еще несколько второстепенных. Основные философии Китая – конфуцианство и даосизм. Затем идет буддизм. Именно эти три учения составляют Сань цзяо – три основных религии Китая. Но встречаются ислам, и христианские конфессии – Китай легко принимает другие мировоззренческие системы, поскольку не спорит с ними.
Рассмотрим две основополагающие философские системы - конфуцианство и даосизм. Вершиной стремления человеческого развития в конфуцианстве, так же как и в даосизме - достижение Дао. Но в конфуцианстве основной упор делается на образование, интеллектуальное развитие, строгое соблюдение определенных традиций и общественных правил. Другой особенностью конфуцианства является его рационализм, т.е. решение проблемы социальной политики и этики, задачи организации жизни в этом мире в соответствии с представлениями об идеальном устройстве общества.
Не менее популярная, не менее распространенная и точно такая же древняя философия – даосизм. Согласно даосизму, пустота содержит все потенции мира и порождает «тьму вещей». Даос (адепт даосизма) бесстрастен и занимает позицию наблюдателя. Он действует, находясь в состоянии «недеяния», что называют «недеянием в действии», проявляет ярость при полной невозмутимости, предпочитает интуитивный способ мышления дискурсивному. Даосизм отрицает потребление. Даосы считают, что у человека все хорошо, но есть лишние детали – тело. Поэтому, надо как можно меньше делать.
Таким образом, если учесть взаимное влияние двух этих различных, но родственных мировоззрений, то становится объяснимо многое: китайская работоспособность и китайская нетребовательность, китайская целеустремленность (как государства, команды) и китайское равнодушие к материальным ценностям, китайская предприимчивость и китайский консерватизм, наконец, китайская развитая экономика и китайское примитивное сельское хозяйство. Все кажущиеся нам противоречия – лишь проявления то одного, то другого пути к Дао. И поэтому, анализируя Китай, его путь развития и устройство, надо помнить, что Китай – это одновременно и деятельный конфуцианец, который всегда добьется поставленной цели, поскольку не сомневается в своей правоте и знает, как действовать наилучшим образом, и наблюдатель-даос, который вполне удовлетвориться чашкой риса в день и не будет добиваться иного жребия.
Экономическая китайская стена
Китай, демонстрируя умение мастерски использовать экономические приемы общества потребления, остается страной, очень далекой от ценностей общества потребления. Возникает вопрос: зачем Китаю такая экономика, если ее развитие не подстегивает изнутри потребительская лихорадка, если она не обусловлена требованиями системы социального обеспечения, и даже нужды армии по сравнению с другими странами – скромны? Складывается впечатление, что они развивают экономику не для того, чтобы развить страну, а вот как в спорте – выиграть стометровку… у американцев. Вопрос душевого дохода им, похоже, неинтересен. Я думаю, что Китай сделает то, что задумал: создаст мощнейшую экономику, по мощности первую в мире, но не будет заниматься ее совершенствованием.
Сегодня вызов в мире – сильная экономика. Если экономика слабая – к тебе придут и принесут экономику с собой, отведя тебе незавидную роль рынка сбыта и дешевой рабочей силы, навязав свой стиль потребления, а значит, и образ жизни. Для того чтобы государство и нация выжила в мире, Китай принял этот вызов и, как видим, с успехом на него отвечает.
Сильная экономика позволяет выполнять роль барьера, который будет препятствовать внешнему давлению. И для Китая – это основная роль экономики. Такой вариант китайской стены. А если вспомнить, что китайскую стену охраняли в основном захватчики, то параллель выглядит еще более явной. Китайская стена, как известно, была построена против воинственных племен бурятов и якутов, но племена бурятов и якутов продолжали беспокоить Китай. И тогда китайцы наняли воинственных соседей охранять стену. А так как стена большая, то получалось, что наняли почти всех…
Сегодня подобная великая китайская стена сооружается прямо на наших глазах - в экономике: Китай создает такую экономику, подавить которую ни у кого не будет возможности. И это главная цель: создать экономику, которая позволит Китаю оставаться Китаем. А миру потребления – оставаться миром потребления.
Выиграть у них соревнование – нельзя, но проиграть – не больно. Они не будут уничтожать потребителей, так как их экономика производит не для себя. Может эту логику осознать европеец или американец? Понять такую стратегию выживания можно, только имея в анамнезе опыт коллективизма, опыт отказа от индивидуальных ценностей и опыт сохранения внутренней свободы. Мы это имеем, вместе с опытом выживания различных образов жизни на одной территории. Поэтому только мы и можем выступить переводчиками между европейской и китайской цивилизациями, взяв на себя функцию ведения переговоров для сохранения равновесия в формирующейся сейчас новой мировой системе.
Переводчики и перевозчики
Особенности развития экономики Китая, как способа сохранения целостности страны и нации, не снимают угрозы конфликта между полюсами «Китай – Европа + США». Более того, конфликт этот будет тем острее, чем глубже непонимание между сторонами. Для сохранения равновесия, для выживания и тех и других, одни должны остановиться в своем вызове развития мощнейшей экономики, другие – обуздать потребительский инстинкт. И создать общую цивилизацию. Это вопрос философский, но к этому надо стремиться, и осознанно. Сделать это можно, только если появится площадка для переговоров, которая создаст условия для постепенного сближения и понимания. Роль этой площадки – у России. И нам надо как можно быстрее это понять, взять на себя эту функцию и выполнять ее грамотно.
Россия – не Китай, и это хорошо. Именно пока Россия – не Китай, у нас есть место в мире, есть место великой страны и национальной идеи.
Но назваться «площадкой» - еще не значит стать ею. Необходимы сопутствующие условия. Таким условием становится транспортный коридор, призванный соединить Европу и Юго-Восточную Азию. Это железная дорога плюс сеть автомобильных дорог, связывающая Шанхай, Пекин и Петербург, Мурманск, и крупнейшие узловые центры страны: Читу, Екатеринбург, Красноярск. Логистика пути оказывается оптимальной именно за счет того, что дорога проходит по территории одной страны. Более того, транспортный коридор из Китая через территорию России до Мурманска и дальше – в Нью-Йорк, оказывается выгодней, чем транспортировка грузов через западное побережье Америки. Таким образом, одна дорога через всю Россию, не только связывает страну в единое целое, не только дает стимул для развития экономики вдоль транспортного коридора, но и решает целый комплекс мировых проблем, становясь осью, вокруг которой может формироваться новая геополитическая система. Ведь не будем забывать, что Юго-Восточная Азия – это еще и Индия, где около миллиарда человек живут в иной системе ценностей, отличной от ценностей общества потребления. Не просто живут, а бурно развиваются, заимствуя и адаптируя приемы западной цивилизации, но сохраняя свой образ жизни. Еще немного, и Индия станет не менее заметным игроком на мировой арене, чем Китай. А на горизонте – еще и спящая Африка, потенциал которой пока величина неизвестная, но совершенно очевидно, что волна глобализации, докатившись до ее берегов, вызовет совершенно непредсказуемые последствия.
Транспортный коридор «Европа (Россия) – Юго-Восточная Азия (Китай)» выводит страну на принципиально новый уровень в мировой политике. Кроме одного сырьевого рычага влияния, который мы беззастенчиво эксплуатируем, вызывая бурю эмоций у остальных, у страны появляется еще один мощнейший рычаг – коммуникация. А уж придорожный сервисный центр без работы не останется. А если кому-то больше льстит роль конечного пункта назначения, пусть не забывает – это тупик.
И уже Дорога будет диктовать миру условия существования, условия переговоров, и условия коммуникаций. Именно тогда, Россия может выполнить свою функцию, налаживая контакты и формируя новые условия сосуществования двух цивилизаций.
Иначе мы очень быстро выпадаем из мировой цивилизации. Остаются только ресурсы: мы пытаемся диктовать свои правила игры, но все очень быстро заканчивается - либо из нас выкачивают все ресурсы, либо отворачиваются и ищут альтернативный источник. Мы как великая страна перестаем существовать, начинаем распадаться – на тех, кто ближе к Китаю, на тех, кто ближе к Европе, на тех, кто ближе к Малайзии. И перестаем быть нацией.
Почему Россия не Китай? Мы не можем сделать цивилизацию муравейника или улья. Мы не будем так работать и довольствоваться тем, что имеем. Чашечка риса не удовлетворит ни Емелю, ни Старуху, ни Ивана-царевича. Но в то же время мы признаем: за желание получить «все и сразу» придется платить. Благодаря этому мы и можем выступать посредниками, приводя системы ценностей сторон к одному знаменателю. Мы можем понять и тех, и других. И поэтому у нас есть будущее в мировой системе, где Китай имеет все шансы доминировать. И будущее обеспеченное: ресурсами, значением, влиянием.
Григорий Томчин, президент Всероссийской ассоциации приватизируемых и частных предприятий (работодателей)
Внимание!
При перепечатке материалов данного сайта активная гиперссылка на tomchin.ru обязательна.
|
