|
Кока-кола в окопе
Мир изменился. Первыми это заметили матери, которые все активней противодействуют призыву собственных детей на военную службу. Последними с этим согласятся генералы, все знания которых зиждутся на представлении о вероятном противнике за пределами наших крепких границ. Ждать, пока военные смогут преодолеть свой консерватизм, у общества нет ни времени, ни оснований.
Международный терроризм, который сегодня объявлен новой глобальной проблемой, на самом деле представляет собой нечто большее, чем головную боль современных политиков и глав государств. Это явление из нового мира, в котором мы оказались: здесь размыты границы, но потеряна уверенность в безопасности мирного жителя. Здесь армии не одерживают победы и не терпят поражения, но идет бесконечная война. Войны государств за новые территории, новые богатства и ресурсы – в прошлом. Сегодня армия нужна, прежде всего, для того, чтобы защитить мирных жителей, не подозревающих о том, что они стали мишенью.
Может ли российская армия, та, которая существует сейчас, справиться со своей задачей? Повторяющиеся вновь и вновь теракты на территории страны, свидетельствуют, что нет. Да и разве это задача армии, а не спецслужб? В том то и дело, что та армия, которую Россия создавала на протяжении всего двадцатого века, не просто не может справиться с терроризмом, но даже не в состоянии понять, как приступить к этой борьбе. Армия, в которой серьезно и на самом высоком уровне в свое время разрабатывалась стратегия ведения третьей мировой войны путем взрыва атомного заряда над собой, что такое «защита мирных граждан» и не подозревает. И проблемы современной российской армии не только в недостаточном финансировании и отсутствии призывников, а в том, что общество активно сигнализирует военным: та армия, которую мы сегодня имеем, нам не нужна…
Давайте разберемся, что такое военная служба? Это полное государственное обеспечение, это красивая форма, это уважение, это престиж. И потенциальная готовность встать на защиту Родины, отдать свою жизнь во Славу Отечества. Но когда потенциальная угроза становится обыденностью, когда война ведется не 1, 2, 3 года, а постоянно, когда бои перемещаются с линии фронта на улицы мирных городов, о каких плюсах армии может идти речь?
Говорят, сейчас – меньше зарплаты и больше материальных проблем, говорят, снизился престиж армии и уважение к ней в обществе, говорят, нашей молодежи не хватает патриотизма. На самом деле принципиально изменилось только одно: увеличилась вероятность гибели военного, так как исчезло четкое разграничение между мирным временем и войной. Когда на одну чашу весов кладется жизнь и здоровье человека, то никакие квартиры, зарплаты и погоны не могут уравновесить вторую…
Терроризм стал реальностью, функция армии все больше носит полицейский характер. Настало время для того, чтобы изменить отношение общества к армии и изменить роль армии в обществе. Самое сложное в этом даже не вопрос разработки новой военной доктрины, а осознание, что наступают времена, когда военный не должен погибать на боевом посту. Это постулат, с которым все соглашаются, но никто не верит. Мы горюем по поводу гибели десантников псковской дивизии в Чечне, но мы принимаем это, как неизбежное. Мы соболезнуем матерям солдат срочной службы, не вернувшихся с «антитеррористической операции», но понимаем, что кто-то ведь должен… Что ж после этого удивляться, что призывники не осаждают военкоматы и престиж армии падает? Никто не хочет умирать. Пока армия будет армией, где успех операции считается по соотношению погибших и раненных с обеих сторон, служить в этой армии будет некому.
Нам нужна армия, где на смену подвигу придет профессионализм, где, выполняя свою работу, военный будет подвергаться риску не большему, чем… строитель или электрик. И это вполне возможно, если вся техника, подготовка людей, военная наука, тактика и стратегия будут заточены под операции, в которых не должны гибнуть военные. Не «с наименьшими потерями», а без потерь вообще!
Мы иронизируем над американскими танками со встроенным туалетом. Мы снисходительно подсмеиваемся над ура-патриотичными голливудскими фильмами, где один «рембо» вполне способен разобраться с небольшой армией. Нам кажется слабостью их стремление создать максимальный комфорт для солдата даже в окопе. Но как бы то не было, а американская армия несет минимальные потери в своих операциях. И не потому, что генералы там иначе относятся к солдатам. Иначе к армии относится само общество. И если мы хотим, чтобы военные сохранились в нашей стране как класс, армия должна быть только такой.
Сейчас много говориться о профессиональной армии и отмене призыва. К этому надо идти. Но произойти это может только тогда, когда изменится отношение к вооруженным силам в принципе. Отмена призыва – как следствие изменения армии в целом, и изменения отношения к армии. И не надо бояться, что без призыва у нас не будет военных. Если военный – это суперпрофессионал, семью которого полностью и хорошо обеспечивает государство, а сам он, находясь какую-то часть своей жизни в командировках, подвергается не большему риску, чем и любой другой гражданин страны, - такой военный и привлекательная карьера, и завидный жених, и желаемая судьба для сына. К этому надо стремиться, а не изыскивать средства на поддержание бутафории, призванной десятки раз уничтожить мир, в котором живем.
Вопрос о профессионализме армии самым непосредственным образом связан с вопросом финансирования. Но я не вижу тут противоречий. Если мы настраиваемся на борьбу с терроризмом, а не на уничтожение мира двадцать раз, то деньги находятся сразу.
Военные до сих пор мыслят так: дивизия направо, налево, кто у нас вероятный противник? И начинается: северное направление, южное направление… Нет никакого направления сегодня! Электричка в Минводах и электричка в Подмосковье – это одно и то же. Из этого нужно исходить и строить современную российскую армию.
Tomchin.ru
22.03.2006
|
